Вот тот самый дом, где жил Фредерик Перлз с 3х до 15 лет.
Его родители переезжают сюда, в более центральную и престижную часть города из дальнего еврейского квартала.
И то, что мы видим сйчас этот дом - невероятное чудо, потому что весь этот район был разбомлен в 43 году. Здесь вокруг были руины и уцелело одно здание - дом, где жили Перлзы.
Сейчас в этом доме ведут частный прием разные врачи, физиологи, косметологи, эндокринологи.
Золотые таблички с именам и припиской Dr. на каждом этаже и ни одного психолога или психотерапевта. Пространство приватное, проникли мы туда, ссылаясь на незнание языка, за одним из посетителей врача).
Теперь могу показать вам эту лестницу по которой бегал маленький Фредерик, играл на этой улице, он вспоминал:
«Представляете? Машин еще не было. Улица принадлежала нам, детям."
«Когда я посетил Берлин впервые после Второй мировой войны, я увидел с изумлением, ставшим символическим, что весь квартал разрушен до основания, кроме одного единственного дома.»
Не так давно, в 15 году, возле парадного берлинское гештальт сообщество повесило мемориальну табличку. Говорят, для этого сюда приезжал внук Перлза.
Что знает этот дом про семью Перлзов?
Про семью с тремя детьми:
с младшим и единственным мальчишкой, со старшей сестрой Эльзой с серезной болезнью глаз, которую брат не терпел, и средней Гретой, которая «была девчонкой-сорванцом, отчаянная, с упрямыми волнистыми волосами», с которой Фриц был дружен и близок. /Их детское фото втроем ниже/
Про напряженную атмосферу в семье.
На публике родители дружелюбны, но за закрытыми дверями ссоры. Отец, Натан, был грузным и веселым коммивояжером, он ездил торговать палестинскими винами, проворачивал авантюры, увлекался масонством.
По словам Перлза, отец умел иногда заботиться и быть добрым, но детям нередко приходилось наблюдать и семейные скандалы, кончавшиеся рукоприкладством. Фрицу тоже часто доставалось от отца палкой для выбивания ковров, после чего отец остыв, читал морали.
Известно, что отец называл сына «кучей дерьма»; сын в ответ его ненавидел, считал лицемером, напыщенно проповедующим справедливость, но ведущим себя иначе.
Все это вызывало в сыне протест и бунт.
Желание бороться с этим двойным дном и стандартами. После смерти отца Фриц не приехал на его похороны.
Как знать, если б фигура его отца не вызывала бы такой бунт и протест, отреагировал бы тогда Перлз с такой же реактивностью на неприятие его новых идей Фрейдом, отцом психоанализа? Не подогревал ли родительский опыт его выводы и поступки на Европейском психоаналтическом конгрессе и в гостях у Фрейда в Вене (переломный момент, после чего Перлз был крайне обижен и начал разрабатывать новый метод, перестав считать свои идеи развитием психоанализа)?
Может, не научись Фриц такому бунтарскому способу справлятся с непризнанием, он остался бы еще одним успешным психоаналитиком и не создавал бы гештальт-терапию? Как знать.
Мама Перлза, Амелия, была дочерью портного, верующей еврейкой, любившей искусство, обожавшей театр, что позже повлияло и на пристрастия сына.
Перлз так вспоминает:
«Мама действительно была бы [мной] очень горда. Она имела на меня виды, но не как все «еврейские мамаши».
Но потом отец промотал все ее деньги, и мы радовались, когда нам хватало еды.
Она сберегла немного денег, так что у нас было постоянное место в Королевском театре и крыло в Императорской Опере и Театре. Еще она хотела, чтобы я обучался игре на скрипке и плаванию. Но он не давал денег, а она не была в состоянии оплатить скрипку. Только уроки плавания. И я стал настоящей водяной крысой»
А еще этот дом знал тайны:
«Когда мы были мальчишками, у нас было секретное место встречи на заднем дворе.
Там мы все курили, избавляясь от нашего дерьма провозглашая независимость от взрослых.
Тогда мне было восемь.»
Стоит сказать, что сам Перлз в целом свое детство до колледжа ( он пойдет туда в 17лет) считал счастливым.
В школе сначала, отличный ученик, получавший высшие баллы, даже не притрагиваясь к домашним заданиям, а потом он дважды оставался на второй год, был изгнан из школы. Бунтовал, протестовал, и дома его называли «паршивой овцой».
В 15 лет семья переезжает уже в другой дом, найти который мне не удалось. А возможно он и не уцелел после войны.
Отправляемся дальше.
*Все цитаты в тексте из книги Фрица Перлза «Внутри и вне помойного ведра»
Адрес родительского дома: Ансбахер Штрассе 13, Берлин-Шенеберг , Германия
Автор серии публикаций о жизни Ф Перлза в Берлине - Надежа Рехтина:
тренер КИГиП
гештальт-терапевт и ведущая учебных\терапевтических групп
BodyMind прктик
Прочитать все публикации этой серии можно по метке:
Почитать остальные публикации Надежды можно по этой метке:
Comments