… в ходе терапии клиент занят прежде всего самим собой и своими проблемами, посвящая многие часы самонаблюдению, рассказывая о себе, внимательно исследуя себя, жертвуя своим временем и деньгами ради собственного развития и лучшего самочувствия, он проходит таким образом через период эготизма или эгоцентризма, когда особенно нелегко приходится семьям таких клиентов!
Гештальт придает особое значение чувству личной ответственности каждого.
Он борется с некоторыми социальными нормативными интроектами, снижает эффект внутреннего контроля, рассматриваемый как проявление ретрофлексии, обличает конфлуэнцию и, таким образом, разрушает давно установившееся неустойчивое равновесие.
Поэтому неудивительно, что в ходе терапии клиент интересуется самим собой больше, чем своими близкими или окружающими его людьми, позволяет себе испытать удовольствие от ранее подавляемых импульсов (сексуальных или агрессивных).
Кроме того, чувствуя большую автономность, завоеванную через осуществление самостоятельно сделанных выборов, клиент может предаться самодовольству и вызывающему раздражение нарциссизму:
Теперь я уже не позволю обрывать меня на полуслове: я займу полагающееся мне по праву место среди сотрудников (или в паре) и больше не позволю другим управлять мной...
Я понял (-а), что, подавляя свои сексуальные желания, я становился (-лась) несчастным (-ой) и начинал (-а) желать того же моей (моему) партнерше (партнеру). Теперь же я позволяю себе удовлетворять свои потребности и чувствую себя намного более расслабленным (-ой) и раскованным (-ой). (Что не всегда можно сказать о партнерше или партнере!)
Как бы то ни было, но фаза нарциссической компенсации представляется неизбежной в ходе терапии: по всей вероятности, она является основным движущим элементом в процессе завоевания клиентом своей самодостаточности (self-support).
Таким образом, эготизм оказывается в некотором роде аналогом «невроза переноса» — неизбежной переходной фазы в ортодоксальном психоанализе. Подобно «неврозу трансфера», эготизм, вызванный специально (но только на ограниченный промежуток времени), проявляется в форме гипертрофированного ego, которое питает беспрерывное бдительное осознавание (awareness) человеком его собственного процесса «творческого приспособления» на границе контакта.
Но терапия может считаться завершенной только тогда, когда эти временные терапевтические рычаги снова окажутся на складе запчастей. Это происходит:
в психоанализе, когда невроз переноса ликвидирован и клиент выходит из преувеличенной зависимости от терапевта;
в гештальте, когда эготизм исчезает и клиент больше не стремится к преувеличенной независимости по отношению к своему терапевту и своим близким.
Используя удачную формулировку Ж.-М. Робина, можно сказать, что клиент в этот момент как бы переходит «от эгологии к экологии (в ее значении по Бейтсону)».
Ему нужно пройти один за другим все четыре основных этапа человеческой жизни:
нормальную зависимость ребенка, привязанного к своей семье;
агрессивную контрзависимость подростка;
более или менее эгоистическую (или «эротическую») независимость взрослого, завоеванную в ходе трудного процесса последовательного усиления собственной непривязанности,
взаимозависимость зрелости — осознавание человеком своих глубинных связей с социумом и космосом.
Серж Гингер. Гештальт – терапия контакта